Драму Жоры Крыжовникова без преувеличения можно назвать кинособытием уходящего года. Даже если вы не смотрели скандальный сериал о подростковых бандах перестроечной Казани, то наверняка слышали, что его хотят запретить – мол, прививает подрастающему поколению не те ценности. Более того, из разных концов страны поступают тревожные новости: то здесь, то там поклонники «Слова пацана» пытаются перенести его сюжет в реальную жизнь. И дело в некоторых случаях доходит до крови.
Разумеется, весь этот ажиотаж только прибавил сериалу популярности. Ведь, как известно, нет лучшей рекламы, чем связанный с предметом скандал. А слухи о возможном запрете и подавно лишь подкидывают угля в топку. Так чем же не угодил сериал одним и, напротив, привлек других? Правда ли, что он так опасен или это панические инсинуации?
Кровь на асфальте
Начну сразу с главного. «Слово пацана» промаркировано плашкой «18+», а потому говорить в этом случае о подрастающем поколении как минимум некорректно. А то и откровенно ханжески. Увы, подростки сериал все-таки смотрят, не будем отрицать очевидное. Но тут вопрос уже к их родителям – насколько доверительные в семье отношения и как там вообще обстоят дела с воспитанием. Потому что запрещать бесполезно. А вот объяснить, что такое хорошо и что такое плохо – это классика. И как раз первостепенная задача родителей. Впрочем, у нас сегодня разговор не о воспитании.
Поколение нынешних сорокалетних прекрасно помнит тот переход от счастливого детства в зияющую бездну неустроенности. Вторая половина восьмидесятых с ее социальными потрясениями, слом идеалов, стремительная деградация всех общественных институтов – это время, когда жить по-старому надоело, а по-новому никто не умел. Поздний СССР нередко сравнивают с живым трупом. Или с домом покойного, о ком либо хорошо, либо ничего. Все кругом всё понимают, просто не говорят вслух. Фактически свои последние годы Советский Союз напоминал королевство кривых зеркал, где на словах декларировалось одно, а жизнь за пределом телеэкрана была совершенно другой.
Это все не могло не сказываться на настроении граждан. Заевший быт, цинковые гробы из Афганистана и стремительно обесценивающиеся идеалы – у людей в буквальном смысле уходила почва из-под ног. И пока взрослые выживали, дети были предоставлены сами себе. Никто их не мог защитить, а ведь эта потребность – одна из базовых для ребенка. Неслучайно же вроде как благополучный мальчик Андрей, один из главных героев фильма, оказывается в уличной банде. На языке той культуры ему «надоело быть чушпаном» и выход он видел лишь «с пацанами». Фактически он прибивается к стае, где один за всех и все за одного. Как мушкетеры. А криминал для него – лишь побочный эффект. Возможно, если бы его воспитывал отец, а не мать-одиночка с двумя детьми, жизнь парня сложилась бы по-другому. Увы.
Безусловно, это страшная правда. Она потому и отталкивает, что многие из нас ее видели, даже прочувствовали на себе. Я, к примеру, прекрасно помню, как меня ограбили прямо на улице – тогда это называлось «отоварили». Случилось это средь бела дня, и никто из прохожих не обращал внимания на то, что один парень обыскивает другого и забирает вещи. У меня до сих пор в памяти слова друга, попавшего в похожую ситуацию: он попросил помощи, но получил обескураживающий ответ. «Впутался – выпутывайся сам». Так сказал ему, ребенку, взрослый человек, в чьих силах было прогнать малолетнего бандита одним только грозным голосом и замахом руки. Но он лишь прошел мимо.
Я сам, будучи сорокалетним, помню эти страшные школьные драки. И хорошо еще, если вмешивался кто-то из учителей. А ведь били до крови. Точно так же били и калечили взрослых, перешагивали через упавших в очереди за колбасой. Делали вид, будто не замечают умирающих от сердечного приступа. А в трамвае шпана могла просто сказать кондуктору: «мы бесплатно проедем». И в ответ получить лишь испуганно-заискивающую улыбку.
Пьянящий дух свободы
Можно бесконечно долго копаться в причинах такой деградации общества. Но факт остается фактом: эти жуткие годы были реальностью. И «Слово пацана», дотошно копируя детали ушедшей эпохи, отталкивает и привлекает одновременно. Вот на металлической перекладине висит пестрый ковер, завсегдатай скромных российских квартир. Двигатель проезжающего мимо ЛиАЗа издает непередаваемый «бутылочный» звон. Активист-комсомолец бросается в учеников трескучими лозунгами, которым давно уже никто не верит. Более того, и сам он, взрослый разумный парень, выглядит то ли клоуном, то ли реликтовым динозавром, чудом оказавшимся в новой реальности.
Загаженные подъезды, квартиры-притоны, бессилие милиции и отчаяние матери Андрея, которая до последнего не может поверить, что ее сын связался с хулиганами по своей воле. И насколько чудовищно смотрятся аккуратно вырезанные из бумаги клавиши пианино, на которых «играет» Андрей, мысленно представляя музыку. А контраст, возникающий при виде добротного инструмента в квартире Марата, где никто им не пользуется, сложно назвать иначе, кроме как унизительным. Надо просто видеть в этот момент вспыхнувшие глаза Андрея. А потом…
Мальчик из музыкальной школы, хорошо знающий английский, но постоянно получающий от судьбы по затылку, попадает в мир, где все просто. Есть «пацаны», а есть «чушпаны». И быть последним значит находиться на дне, в самом низу пищевой цепочки. Но если ты попал в стаю, можешь выдохнуть. Тебя перестанут «ставить на счетчик» школьные задиры, ты перестанешь харкать кровью просто потому, что за тебя некому заступиться. Тебя не предадут, потому что ты – один из них. Тех, кто стоит за своих горой, какая опасность бы ни грозила извне.
В «Слове пацана» нет комедии, как в «Отмороженных». И нет картинно вылизанной стилистики, как в «Трудном детстве». Это слепок переломной эпохи во всей ее жуткой красе, и каскетки с надписью USA вызывают не ностальгическую улыбку, а нервную оторопь: неужели мы были готовы с гордостью носить этот ширпотреб? И ведь носили же… Тянулись к тому, что раньше было запретным, и смеялись над тем, что еще недавно считалось нормой жизни. Хотя уже тогда понимали, пусть и подспудно: что-то не так. Где-то реальность дала сбой, сломалась, заржавела и поросла плесенью.
Девяностые, сменившие перестроечные восьмидесятые, для кого-то стали символом свободы. Эпохой свершившихся перемен. Но для большинства это страшное время, когда деньги, полученные с утра, обесценивались уже к вечеру. Когда не у кого было просить защиты. И когда тебе хотелось во что-нибудь верить, вот только достойный выбор отсутствовал напрочь. Потому-то и засасывало людей в трясину отчаянной безысходности. И последствия зачастую оказывались трагическими.
Нет, «Слово пацана» – не романтизация криминала. Это талантливая чернуха, которую ты смотришь завороженно, будто документалку о собственном детстве. Если, конечно, застал то время. Это тень прошлого, оживший кошмар, и он точно не для подрастающего поколения. Он для тех, кто родом из доживающего последние годы СССР, и про них самих.
Так что снова нет – драма Жоры Крыжовникова не задает никаких вопросов, не отвечает на них и не транслирует идеалы. Она просто швыряет в лицо неприятные воспоминания. И делает это с неотвратимой жестокостью хулиганского кулака.
Сергей САВИНОВ
