Портал «ТОП Тверь» продолжает проект «Добро пожаловать в Церковь», в котором читателям нашего сайта отвечает лично митрополит Тверской и Кашинский Амвросий.
Владыка Амвросий отвечает не только на самые простые вопросы о церковной жизни, о богослужении, но и на вопросы мировоззренческие, философские — всё, что интересует пытливого читателя. Вопросы разные, но принцип один — они исключительно искренние, часто задаваемые людьми, которые никогда не жили церковной жизнью, не знающие о Церкви ничего или очень мало.
В прошлый раз разговор шел о том, почему многие священники не получают зарплату. Сегодня возвращаемся к взаимоотношениям Бога и человека через страх.
Читатель спрашивает:
Зачем Страшным Судом пугать людей? Неужели быть лучше можно только из страха наказания? Почему в вере столько говорится о страхе Божием?
Отвечает митрополит Амвросий:
Само словосочетание «Страшный Суд» звучит грозно. Так Церковь именует Последний Суд – тот самый день, когда Христос вновь придет во славе судить живых и мертвых. Его называют Страшным не потому, что Бог хочет всех запугать, а потому что это действительно суд величайшей справедливости и силы. Для людей, упорствующих в зле, этот день будет страшен – ведь вскроются все тайные грехи, и душа без Бога испытает муку. А для праведников Суд не ужасен, а желанен, потому что наконец совершится торжество истины, и они войдут в радость Господа. Слово «страшный» в церковно-славянском языке ближе по смыслу к «величественный, внушающий трепет». То есть это Суд грозный в том смысле, что весьма серьезный, окончательный. Представьте: Бог – совершенный Судия – приводит в порядок весь мир. Конечно, такое событие достойно благоговейного страха. Но важно понять: христиан учат ждать этого дня с надеждой, а не с паникой. В Символе веры мы говорим: «Чаю (то есть ожидаю) воскресения мертвых и жизни будущего века». Значит, верим, что после Страшного Суда наступит жизнь вечная для любящих Бога.
Неужели человек становится лучше только из страха наказания? К сожалению, страх – это один из первых мотиваторов для падшей человеческой природы. Маленький ребенок сначала боится наказания и потому слушается родителей. Подросток – опасается полиции и потому не нарушает закон. На начальном этапе это нормально: страх удерживает от зла. В религии страх Божий – это не паника перед тираном, а благоговение, трепет перед величием и святостью Бога. Такое чувство действительно помогает избегать греха и развивать добродетели . Ведь если я помню, что Бог все видит и что за каждое злое дело придется дать ответ, мне совестно творить беззаконие. В этом смысле страх наказания – полезный стоп-сигнал на пути к греху. Нередко именно осознание последствий удерживает человека от тяжелого проступка.
Однако сводить всю духовную жизнь только к страху неправильно. Быть лучше можно и нужно не только из страха, но прежде всего из любви. В идеале христианин старается творить добро не потому, что «иначе Бог накажет», а потому что любит Бога и ближнего. Страх – это начало мудрости, первый шаг (см. Притч. 1:7), но не ее вершина. Святые отцы учат, что есть три степени духовного делания. На самой низшей человек избегает греха из страха (как раб боится провиниться перед строгим господином). Это полезно, но несовершенно. Выше – тот, кто делает добро ради награды, из расчета (как наемник трудится за плату) – здесь главная мотивация уже не ужас, а выгода, но тоже эгоистична. А самая высокая ступень – делать добро из любви, бескорыстно, просто потому что сердце горит желанием быть с Богом и радовать Его. Господь хочет привести нас именно к этой сыновней любви. «Совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение» (1Ин. 4:18) – говорит Писание. То есть когда любовь к Богу совершенна, уже не страшишься наказания, ведь грех для тебя и так немыслим – не хочешь даже помыслом отступить от Возлюбленного.
Почему же тогда в церкви столько говорят о страхе Божием? Неужели упор делают на низшей мотивации? Здесь важно учесть, к кому обращена проповедь. Церковь – как мудрая мать, учит людей разного духовного возраста. Кто-то только приходит из мира, обремененный страстями – ему сперва проще понять язык наказания и предупреждения. Для такого человека слова о Страшном Суде – отрезвляющий звонок: опомнись, жизнь не бесконечна, и за зло неизбежно придется ответить. Это полезный страх, ведущий к покаянию. Но если бы церковная проповедь ограничивалась только устрашением, вы правы – это была бы ущербная духовность. На самом деле, Евангелие – весть радости и любви. Просто любовь требовательна. Бог безмерно милосерд, но и свят; Он прощает грешника, но грех остается грехом и ведет к беде. Потому в Писании Господь соединяет и предупреждение, и приглашение к любви.
Представьте любящего отца: маленькому сыну он строго говорит «не тронь огонь – обожжешься!», даже может слегка шлепнуть по руке (чтобы запомнил). Ребенок пугается огня и больше не лезет – и это хорошо, страх уберег от беды. Но ведь цель отца – не в страхе держать сына вечно, а чтобы он вырос разумным и осторожным. Со временем сын поймет и без страха, почему огонь трогать не стоит. Так же и Бог воспитывает нас постепенно. Страх Божий – начальная педагогика, «начало премудрости». Он полезен, пока человек духовно младенец. Но дальше должен вырасти из страха — в любовь. Церковь как раз и ведет к этому: от Ветхого Завета, где больше говорилось о страхе перед Судией, к Новому Завету – где раскрыта любовь Отца через Иисуса Христа. В идеале христианин уже живет не страхом ада, а любовью к Богу и надеждой на небеса.
Бог вовсе не желает, чтобы мы тряслись от ужаса перед Ним. Он – наш Отец, любящий и милующий. Страшный Суд угрожает лишь тем, кто упорно отвергает Божью любовь и творит зло без раскаяния. Верующему же человеку эти истины даны скорее для ответственности. Мы знаем, что жизнь имеет цель и смысл, что зло не останется без последствий – значит, стараемся жить по совести. Но двигает нами не только страх. Главная движущая сила – это любовь к Богу и стремление быть с Ним в вечности. А страх Божий – как ограждение, чтобы не сбиться в пропасть. Как сказано у пророка: «Влеком их узами любви, и узами милосердия» (Ос. 11:4). Бог привлекает нас именно любовью, хотя и уздой страха порой придерживает, чтобы не упали. Поэтому не воспринимайте «Страшный Суд» как пугало, а воспринимайте со смирением и надеждой. Господь хочет нашего спасения, а не погибели. Если мы это помним, то страх Божий никогда не перерастет в отчаяние, а станет лишь началом той премудрости, которая ведет к совершенной любви.
