«ТОП Тверь» продолжает рубрику «Добро пожаловать в Церковь», в которой читателям отвечает лично митрополит Тверской и Кашинский Амвросий.
Владыка Амвросий отвечает на самые простые вопросы о церковной жизни, о богослужении, о всем, что интересует нашего пытливого читателя. Спрашивают посетители сайта о многом, но принцип один — вопросы исключительно простые, часто задаваемые людьми, которые никогда не жили церковной жизнью, не знающие о Церкви ничего или очень мало.
Не так давно мы говорили о том, есть ли у Бога чувство юмора, а сегодня вопрос посерьезнее:
Что такое рай и ад, если не картинки с красивым садом и огненным котлом?
На этот вопрос нет строгого ответа, поскольку и Священное Писание и творения святых отцов, и тем более светские произведения для описания рая и ада используют различные образы, однако все они используются скорее метафорически, чем в прямом их значении.
Мы сравниваем рай с красивым садом, потому что это представляется нам прекрасным образом блага, красоты как она есть, чего-то мирного, доброго, уютного. И, напротив, для описания ада мы используем образы обжигающего огня, поскольку он олицетворяет опасность, страдания, страх. Следует отметить, что во многом знания о рае и аде, почерпнуты нами не из священных текстов, а из популярной культуры: фильмов, книг, картин, музыки. Они в свою очередь по большей части вдохновлены в той или иной мере образами из “Божественной комедии” Данте Алигьери. Возможно, многие догадываются, хотя бы на подсознательному уровне, что все это действительно лишь метафоры, а не описание того, как оно есть на самом деле. Это можно увидеть и в культуре, особенно в культуре относительно близкой нам по времени. Так в пьесе Жана-Поля Сартра “За закрытыми дверями” одна из последних реплик одного из героев заканчивается такими словами: “Так вот он какой, ад! Никогда бы не подумал… Помните: сера, решетки, жаровня… Чепуха все это. <…> ад — это Другие”.
Следует отметить, что к этому моменту во многом ведет вся пьеса. Герои почти с самого начала понимают, что умерли и попали в ад, но лишь к концу понимают, что собственно их сосуществование и составляет их мучение. Как мы видим, автор с одной стороны упоминает о классической картине ада, а с другой показывает, что на самом деле и без привычных огня и пыток, можно оказаться в ситуации крайне неприятной. Собственно, здесь уже можно сделать некоторый вывод, ад и рай — это скорее состояние, образ существования, нежели некоторое привычное физическое явление. И еще один вывод, что и это сартровское выражение — тоже лишь метафора. Причем, она скорее возвращает нас в пространство нашей жизни, когда мы можем стать адом или раем для наших ближних.
Но это образ из культуры светской, более того в каком-то смысле антирелигиозной. Однако и в христианской культуре XX в. есть рассуждения о рае и аде достойные внимания. Так, небезызвестный писатель Клайв Стейплс Льюис в своем произведение “Расторжение брака” представляет весьма впечатляющую картину “адских мучений”. Здесь тоже нет ни котлов, ни жаровен, не пыток, но сам человек со своими страстями становится своим собственным мучителем. И напротив, человек имеющий хоть сколько-то добродетели способен выйти за пределы своих страстей, способен быть с Богом. А человек, сделавший зло центром своей жизни — не хочет быть со своим Творцом: “Погибшая душа бесконечно мала, ее почти нет, она совсем усохла, замкнулась в себе. Бог бьется об нее, как звуковая волна об уши глухого. Она сжала зубы, сжала кулаки, крепко зажмурилась. Она не хочет, а потом и не может давать, вкушать, видеть” — пишет К. С. Льюис.
В заключение можно сказать, что никакого строго ответа на этот вопрос нет, есть лишь многочисленные образы, метафоры, аллюзии, которые позволяют понять только одно: путь блага ведет ко благу, а путь зла ведет ко злу, и выбор всегда стоит за нами, имеющими от Бога бесценный дар — свободу, которая позволяет нам либо стать подобными Ему, либо отвернуться от Него и более того отворачиваться раз за разом.
