Портал «ТОП Тверь» продолжает проект «Добро пожаловать в Церковь», в котором читателям нашего сайта отвечает лично митрополит Тверской и Кашинский Амвросий.
Владыка Амвросий отвечает не только на самые простые вопросы о церковной жизни, о богослужении, но и на вопросы мировоззренческие, философские — всё, что интересует пытливого читателя. Вопросы разные, но принцип один — они исключительно искренние, часто задаваемые людьми, которые никогда не жили церковной жизнью, не знающие о Церкви ничего или очень мало.
В прошлый раз мы задавались вопросом о том, как решить сложную дилемму и принять правильное решение. Сегодня вопрос из плоскости именно духовной жизни. Как часто надо причащаться?
Простой ответ на этот вопрос звучит так: как можно чаще. Однако, как это порой бывает, с вопросом все не так уж и просто, как может показаться. Ведь для разных людей слово “чаще” означает разные вещи. Для того, кто причащается раз в год, причащаться раз в месяц уже будет значительно более частым, а для того, кто причащается раз в месяц аналогом этого будет, вероятно, причащаться раз в неделю.
Митрополит Сурожский Антоний любил говорить о том, что в этом вопросе существуют две грани. С одной стороны, первое Причастие является для нас одним из этапов вхождения в Церковь и эта первая приобщенность уже делает нас сотелесными Христу, и ее одной было бы достаточно. С другой стороны, именно в силу этой приобщенности мы можем снова и снова приобщаться Святых Таин. И эта постоянная жажда быть приобщенными Христу вполне естественна. Но не менее естественным является и осознание собственного недостоинства перед Богом, или скорее даже осознание глубины совершаемого, и неспособности переживать эту глубину вновь и вновь. Таким образом мы имеем две границы: с одной стороны первое и единственное Причастие, а с другой стороны постоянное Причащение Христовых Тайн за всякой Божественной литургией, и между этими двумя гранями есть целый спектр различных возможностей.
Я не смогу написать лучше, поэтому в заключение приведу слова владыки Антония: “Я думаю, что только такой человек, который отказывается от общей жизни во Христе, должен считать, что он вне Литургии, потому что (и это мне кажется очень важным для нашего православного сознания) мы не ставим на первое место приобщение, а – приобщенность. Приобщение, то, что мы принимали таинство за таким-то богослужением, обуславливается всецело тем, что я приобщен цельной, всецелой жизни Церкви и через нее – Христу. И человек, который не приобщается за Литургией сегодня, потому что его духовная жизнь следует определенному ходу, и он хочет приобщиться в определенный момент, когда он к этому духовно созрел, прав, так же как другой человек, у которого ход духовной жизни иной, тоже не подпадает под осуждение. Но тот и другой до конца участвуют в Литургии, постольку, поскольку они до конца участвуют в жизни Церкви. Я говорю, разумеется, не о каком-то внешнем участии, а о той основной, глубокой приобщенности к тайне Церкви, вне которой не может быть самого причащения”.
