Портал «ТОП Тверь» продолжает проект «Добро пожаловать в Церковь», в котором читателям нашего сайта отвечает лично митрополит Тверской и Кашинский Амвросий.
Владыка Амвросий отвечает не только на самые простые вопросы о церковной жизни, о богослужении, но и на вопросы мировоззренческие, философские — его ответы на все вопросы, интересующие пытливого читателя. Вопросы будут разные, но принцип один — они будут исключительно искренние, часто задаваемые людьми, которые никогда не жили церковной жизнью, не знающие о Церкви ничего или очень мало.
В прошлый раз владыка отвечал на вопрос: что дает поклонение мощам, а сегодня у нас вопрос вечный, ответ на который искал еще Достоевский: за что страдают невинные дети в этом жестоком мире? И как правильно понимать этот вопрос, чтобы он не становился краеугольным в вопросах веры или неверия человека в Бога как всемилостивого Отца.
На вечные вопросы к сожалению нет вполне удовлетворяющих нас ответов, наверное, поэтому мы ими вечно и задаемся. Но это не повод не пытаться на них ответить хоть как-то. Ещё до Достоевского этот вопрос в предельно ироническом ключе заострил Вольтер, сделав ключевой фразой одного из главных героев своей повести «Кандид», профессора Панглоса, следующие слова: «всё к лучшему в этом лучшем из миров». И фраза эта звучит в произведении всякий раз, когда случается какая-то очередная катастрофа. Мы действительно живем в невыносимо жестоком мире, но таковым достаточно часто мы делаем его сами. Есть, конечно, проблема естественных катастроф, различного рода несчастий, но большую часть страданий, выпадающих на долю человечества – приносит оно само. При этом за часть естественных катастроф ответственность лежит тоже на нас.
Но куда же смотрит всемилостивый Бог, почему Он сотворил такой жестокий мир? Если мы вспомним Священное Писание, то увидим, что Бог сотворил не жестокий, а прекрасный мир, но Он же даровал Своему творению дар, могущий сделать его жестоким, но без которого не был бы по-настоящему прекрасным — и это дар свободы. И поэтому все, кто страдает в этому мире, в том числе и невинные дети, страдают потому, что кто-то сделал такой выбор. Безусловно, большинство из нас не хотело бы, чтобы кто-то страдал, мы ведь не выбираем нечто плохое только лишь для того, чтобы принести другим страдания. Мы просто не задумываемся о косвенных последствиях принимаемых нами решений.
Более того, в большинстве своём мы выступаем за то, чтобы у всех были равные возможности, чтобы всем были доступны элементарные удобства этого мира, но мы не готовы ради этого поступиться своим собственным комфортом. Видя бездомного, мы не думаем о том, чтобы принять его в свой дом. Покупая очередную не очень-то нужную нам вещь, мы не задумываемся ни о том, чтобы поделиться ею с тем, кому она нужнее, ни о том, как и каким образом эта вещь дошла до нас, не участвовали ли в ее создании дети, нанятые за копейки, не пострадал ли кто-то в процессе ее доставки и т.д. Не задумываемся и о том, каким грузом лягут все эти вещи, будучи выброшенными – на бесконечные свалки или в реки и моря, образуя уже острова и архипелаги мусора.
Но даже задумываясь об этом, мы не находим, как эту проблему решить, или находим такие решения, которые лишь успокаивают нашу совесть, но не приводят к серьезным переменам и улучшению жизни страждущих. Мне представляется, что подобный вопрос о страданиях нужно начинать не с обращения к проблемам метафизического характера, но с самого себя, с того, как можно сделать этот мир прекраснее, чище, добрее хотя бы в той мере, которая доступна моим личным усилиям. И, возможно, сам процесс этого мироукрашения станет целительным и позволит нам ответить на вопрос, почему все же «всё к лучшему в этом лучшем из миров».
