В обывательской среде бытует заблуждение, будто бы вся российская наука сосредоточена лишь в столичных вузах. И это несправедливо, так как уровень образования и исследований все же зависит не от географической локации, а от качества преподавания. К примеру, Тверской государственный университет в этом году вошел в предметный рейтинг по индексу Хирша – речь идет о независимой оценке качества высшего образования. Если пояснять в двух словах, то она складывается из количества публикаций ученого и показателя их цитируемости.
В итоге четыре направления ТвГУ получили наивысшую оценку категории «А», и среди них – «Культуроведение и социокультурные проекты», куда можно отнести магистратуру по теоретической культурологии. Портал «ТОП Тверь» не мог пройти мимо такой новости, тем более что среди наших журналистов есть те, кто получил соответствующую специальность, в том числе автор этих строк.
Для того, чтобы расставить все точки над i в этом вопросе, мы встретились с профессором Борисом Губманом, заведующим кафедрой философии и теории культуры в ТвГУ, доктором философских наук. В итоге нам удалось поговорить не только о науке и образовании, но и об актуальных проблемах современности вроде продолжающей бушевать пандемии.
В культурологи пойду…
– Борис Львович, мы знаем, что в этом году снова объявлен набор в магистратуру по теоретической культурологии. Расскажите, как возникло это направление в ТвГУ? И что дает высшая оценка образовательной программы по индексу Хирша?
– Магистратура по направлению «Теоретическая культурология» появилась в 2013 году, восемь лет назад. Это стало своего рода совместным предприятием двух кафедр нашего университета: существовавшей на тот момент кафедры теории литературы на филологическом факультете, а также кафедры философии и теории культуры. Если говорить совсем коротко, то мы тогда поставили перед собой задачу сделать студентам, образно выражаясь, инъекцию из предметов теоретического плана, которая позволит им продуктивно работать в сферах культуры и образования.
Теперь касательно рейтинга, значение которого по нашей учебной программе составляет 21 – это хорошо не только для кафедры, но и для университета в целом. Индекс ведь складывается из активности преподавателей, которые занимаются наукой, делают публикации, на них впоследствии ссылаются другие ученые. К слову, у нас работают четыре доктора наук и четыре доцента. А курс делового английского для наших магистрантов ведет профессор Виктор Александрович Миловидов.
– Наверное, самый главный вопрос, который могут задать потенциальные абитуриенты – где они потом будут работать? Для кого может быть интересна магистратура по теоретической культурологии?
– Я уверен, что это направление подходит для очень широкого круга лиц. В частности, я сужу по нашим выпускникам – они работают в учреждениях культуры, в средствах массовой информации, в области культурной аналитики, в высшей и средней школе. Для тех, кто уже связан со сферой культуры, это повышение квалификации и возможность двигаться вперед.
– Тем не менее, в обществе бытует стереотип, будто бы выпускники гуманитарных дисциплин не могут найти себя в жизни.
– Вы правы, это именно стереотип. Давайте попробуем разобраться. Действительно, в современной вузовской культуре есть деление специализаций на естествознание, логико-математическую область, технические науки и науки социально-гуманитарные. Последние очень любят называть неким довеском к остальным направлениям, которые будто бы следует считать основными. Но вообще-то само слово «университет» происходит от латинского universitas – совокупность, общность. И такие учебные заведения возникли как центры формирования городской культуры, а система образования базировалась прежде всего на факультете свободных искусств, который давал людям самые общие знания. И три из семи этих искусств – грамматика, риторика и диалектика – представляли собой некий гуманитарный цикл.
– То есть гуманитарные науки – это неотъемлемая часть университетского образования?
– Уж точно не довесок. Еще Кант, если вы помните, указывал, что гуманитарные знания представляются ядром формирования человеческой личности. Таковым они остаются и сейчас, в наше время.
– Но сегодня больше принято говорить не о знаниях, а о том, что человек умеет делать, как он может приложить свое образование на практике…
– Сейчас любят рассуждать о компетенциях. Я не против, но думаю, что самое главное – это все-таки знание, которое может быть применено. И уже потом можно говорить о наборах компетенций, которые как раз и вытекают из образовательного багажа человека. Они не возникают из ниоткуда.
К сожалению, в потоке оптимизации, который захлестнул наше высшее образование, гуманитарная составляющая стала выступать как бы подчиненной по отношению к естествознанию и технике. В известном смысле это понятно, и сегодня более важно воспитать людей, которые будут эффективно воздействовать на природу, на технические и общественные процессы. Но при этом вообще-то не следует забывать, что общество существует для того, чтобы служить людям. Поэтому гуманитарная сторона никогда не атрофируется. И, на мой взгляд, неправильно или, как минимум, близоруко смотреть на образование как на процесс заглатывания некоей доли специализированного знания, пригодного для воздействия на внешний мир.
Да, технологичность хороша, но она должна служить людям. Ведь человек – это не винтик в общественном механизме, он проживает собственную уникальную жизнь. И она должна учитываться, должна быть нормальной, комфортной. Может ли это состояться без гуманитарной составляющей? Я думаю, что нет.
Спектр знаний
– Какие знания получают ваши магистранты? И если уж мы заговорили о компетенциях, от которых в современном мире никуда не денешься, то какими они могут быть для выпускников программы теоретической культурологии?
– Давайте для начала ответим на вопрос, что же это такое, какова специфика самой дисциплины – и многое уже станет понятным. Термин «культурология» был сформулирован американским антропологом Лесли Уайтом, хотя вопрос о том, каков предмет этой дисциплины, до сих пор обсуждается. Я склонен видеть область культурологии как сферу изучения культурных процессов на базе взаимодействия различных гуманитарных наук, где велика роль философского мышления. Проще говоря, если кто-то называет себя культурологом, это означает, что он хочет сказать нечто важное для современности, опираясь на базу разных дисциплин. И в нашей учебной программе мы придерживаемся этого принципа.
Каким образом? Мы пытаемся дать нашим студентам определенные знания в области философии культуры, истории философии, истории различных гуманитарных дисциплин, семиотики и так далее. То есть происходит насыщение широким спектром гуманитарного знания. Все это вкупе должно дать человеку возможность быть неким экспертом в сфере анализа культурных процессов. А вот теперь перейдем к компетенциям.
Человек, который обладает комплексом знаний из различных сфер культуры и обладает критическим мышлением, способен заниматься аналитической работой, организаторской деятельностью в разных сферах, а еще он способен преподавать. Именно поэтому у нас существует два профиля, два направления подготовки – теоретико-аналитическая и педагогическая.
– Можете привести пару примеров, чем после получения диплома занимаются ваши выпускники?
– Конечно. В частности, у нас сохраняются прочные связи с Тверской областной картинной галереей. Сейчас у нас повышают свою квалификацию сотрудники этого учреждения – Татьяна Платонова, Анна Репина, Вера Николашина. Они занимаются организацией культурно-просветительской работы в ТОКГ, проводят занятия с детьми и так далее. К слову, наша галерея – это весьма статусное место, истинную ценность которого пока еще не все понимают. Здесь собрана огромная коллекция прежде всего русского искусства, некоторые картины даже сопоставимы с экспонатами в Русском музее.
Ведь как в свое время комплектовались экспозиции? Картины брались из дворянских усадеб, а работы художников, напомню, могли создаваться в двух и более экземплярах – для столичных городов. Поэтому что-то уходило в Москву и Санкт-Петербург, а что-то оставалось здесь, в Твери. И поэтому сегодня, не выезжая из нашего города, мы можем посмотреть на портреты тех, кто в свое время были ликами эпохи. Многим в успешной деятельности сегодня наша галерея обязана, кстати, своему директору Татьяне Савватеевне Куюкиной, которая является председателем государственной экзаменационной комиссии на нашей программе.
Это если говорить о сфере культуры в привычном для многих людей понимании. Есть и другие примеры успеха наших выпускников. Так, Мария Лебедева нашла себя в аналитической работе и даже выиграла престижную премию Гильдии русских культурных критиков. После победы в МГУ на конференции «Ломоносов-2016» она стала лауреатом Президентской премии по поддержке талантливой молодежи. Среди участниц «Ломоносова» в МГУ была и Анастасия Кудина, отмеченная стипендией правительства РФ и иными наградами. Другая наша выпускница, Анастасия Каменская, успешно выступавшая на «Ломоносове» и получившая стипендию Владимира Потанина, а затем отмеченная Президентским грантом, сейчас читает лекции в «Рельсах», курирует проекты АНО «Город-музей», работает арт-менеджером здесь и в Москве.
Есть и более «свежие» успехи. Так, обучающаяся у нас Анастасия Кочеткова выиграла в этом году 1 премию по секции «Культурология» на конференции «Ломоносов-2021» в МГУ. Сейчас она занимается исследованием синтеза искусств, а начинала работу в этом направлении еще студенткой бакалавриата филфака – под руководством профессора Нины Васильевны Семеновой, у которой, кстати, недавно был юбилей.
Другие примеры – это, как я уже говорил, преподавательская деятельность и средства массовой информации. Так что я приглашаю всех, кому это может быть интересно, кто хочет проявить себя, к нам на программу.
Новая нормальность
– Борис Львович, как ваша кафедра, так и университет в целом столкнулись с проблемами обучения в эпоху пандемии. В прошлом году проблема так называемого «дистанта» стояла особенно остро, мы об этом довольно много писали. Как обстоят дела сейчас и чего ждать в будущем?
– По всей видимости, все это будет продолжаться. Пандемия не закончилась, коронавирус не побежден. И, например, флагманский вуз нашей страны – МГУ – уже объявил, что в сентябре начнет занятия как в очном, так и в онлайн-формате. Мы помним, как сложно далась эта перенастройка в прошлом году, но сегодня у нас гораздо больше опыта, мы многому научились. Думаю, и впоследствии, когда человечество поборет пандемию, дистанционный формат останется. Тем не менее, лично я не сторонник перевода всего в онлайн. Цифровизация важна, но не бездумная, надо тщательно все взвешивать. Давайте откровенно – если с этим перегнуть, общий уровень знаний может существенно снизиться.
– Уже много лет ведутся разговоры о том, будто поток информации настолько увеличился, что люди перестают выдерживать эти объемы, адекватно воспринимать их. Особенно это проявилось в период самоизоляции, когда у людей появилось больше свободного времени. К чему такая тенденция приведет в итоге?
– Объем информации и раньше возрастал, будет возрастать и дальше, от этого никуда не денешься. Сейчас зачастую люди черпают знания через Интернет. И главный вопрос тут – это отбор информации, способность людей выбирать для себя что-то важное или просто необходимое. Грамотный человек способен произвести селекцию, и говорить, что нарастание информации – это плохо, я бы не стал. Например, для специалистов давно появились профессиональные ресурсы, куда люди грузят свои статьи, обмениваются мнениями. И если ты не ленивый, то можешь для себя извлечь что-то полезное, а не просто просматривать новостную ленту.
На самом деле доступность информации сложно переоценить, мы в этом плане получили значительно упрощенный способ добывать знания, налаживать контакты, нарабатывать известность и репутацию. Чтобы выложить свой квалифицированный труд на специальный ресурс, дабы его оценили в профессиональном сообществе, не требуется больших материальных затрат. А результат может быть впечатляющим. Человеку нужно просто дать азы образования и информационной культуры. А дальше все от него самого будет зависеть.
Лично я в этом не вижу проблемы. Напротив, благодаря тому же Интернету я нашел недавно книгу одного интересного немецкого исследователя о видении истории в эпоху современных «глобальных перемен» и планирую ее рецензировать.
– Над чем вы еще сейчас работаете?
– Занимаюсь исследованием проблемы исторического опыта в классической и постклассической западной философии.
– Насколько легко сегодня совмещать преподавательскую работу и научную?
– Я бы сказал, что у тех, кто привык совмещать, все получается. Трудиться при этом, конечно, приходится довольно интенсивно, и, если откровенно, многое приходится делать в свое свободное время. Все привыкли считать, что работа преподавателей заключается только в начитывании часов и приеме экзаменов с зачетами. А о том, что со студентами всех уровней обучения и аспирантами нужно контактировать постоянно, контролируя их самостоятельное освоение знаний, многие забывают. Так что исследовательская работа, к сожалению, проходит больше в личное время. Хотелось бы, конечно, больше возможностей для занятия чистой наукой.
– Будем надеяться, это обязательно решится. Успехов и спасибо за интересный разговор!
Беседовал Сергей САВИНОВ
