Не могла остаться незамеченной одна из главных новостей этой недели, которая родилась после заседания правительства Тверской области 26 января. С 1 сентября в школы региона возвращается УПК. За учебно-производственным комплексом скрывалась очень простая идея — дать учащимся старших классов профессию уже в школе. Для многих поколений наших граждан УПК было особенным днем, когда можно было не ходить на занятия в школу, а вместо этого ехать в автосервис, в больницу, в швейный цех или даже в магазин. Школьников учили на автослесарей, медицинский братьев и сестер, учили работе на компьютерах, на продавцов, секретарей — всего не перечислить. Выбрать для себя профессию каждый мог самостоятельно.
Школьники, конечно, не всегда понимали суть этой программы и часто воспринимали занятия как некоторое приключение в середине учебной недели, но именно УПК стало помощью для многих парней и девчонок в выборе будущего пути. Сегодняшние учащиеся этого не знают, причем уже довольно давно. И вот, УПК возвращается…
Губернатор Игорь Руденя на заседании прямо указал, что профессиональное образование и подготовка кадров должна начинаться в школе:
Нужно предоставить возможность молодежи получить первую специальность уже в школе, важно активизировать работу по профессиональной ориентации школьников, трудоустройству молодых специалистов, — сказал Игорь Руденя. — Мы помним, как в советское время работали учебно-производственные комбинаты, где дети в старших классах получали профессию, которая в дальнейшем позволяла им устроиться на работу.
Итак, с 1 сентября 2021 года проект по обучению старшеклассников рабочим профессиям по инициативе губернатора запустят в нескольких городах Тверской области. «ТОП Тверь» решил спросить давно уже выросших бывших школьников, а ныне состоявшихся журналистов, что они помнят о своей первой «школьной профессии».
Елена Орлова, город Ржев:
Я в УПК выбрала делопроизводство, это был 1992 год. А ещё можно было учиться на повара. В Тверском университете я училась заочно и всё это время работала секретарём в школе, так что мне УПК очень пригодился. И зарплата была хорошая, а без профессии пришлось бы идти на низкооплачиваемую работу.
Ольга Кузнецова, журналист, библиотекарь:
УПК был в 4-й школе, в 9 классе. Это были 1990-е годы. Но я манкировала занятия и вдобавок переводилась из школы в школу. Жалею, что не отнеслась серьезно — могла бы выучиться на того же секретаря, потому что потом пришлось на курсы ходить дополнительно. В новой школе УПК не было, но профили были, как и в прошлой школе. Я по складу ума сразу определилась, что в гуманитарный надо. Для меня это было радостью, что меньше часов математики и мощнее подготовка по профильным предметам.
Сергей Савинов, писатель, журналист:
— Учебно-производственную практику (УПП), как у нас это называлось, я проходил в начале девяностых. Из обязательной программы начальное профессиональное образование к тому моменту исключили, но в нашей школе оно еще практиковалось. Я выбрал информатику, так как компьютеры для меня, впрочем, как и для любого мальчишки того времени, были чем-то фантастическим, словно пришельцами из будущего. И хотя учился я на довольно устаревших моделях, те первичные знания и навыки впоследствии мне пригодились. Пусть я не стал в итоге хакером, но освоил простейший машинный язык BASIC и даже умел составлять программы. В то время это было очень круто, и я мог хвастаться перед друзьями тем, что общаюсь на «ты» со сложной электроникой. В дальнейшем осваивать более совершенную технику мне было очень просто.
Александр Дылевский, журналист, редактор:
Самому себе иногда сложно представить, что у меня есть еще одна профессия, которую я получил в 11 классе в начале 2000-х. Отлично помню, что УПК четко делил мальчиков и девочек на соответствующие направления. По девочкам не помню, но нам предлагалось учиться на автослесарей, изучать информатику, учиться на поваров и на медицинских работников. Многие парни пошли сразу на автослесарей (дальновидные люди), но мы с другом тоже не промахнулись и отправились изучать медицину. Это было потрясающе. Этот опыт я не забуду никогда. День УПК был для нас четверг, и мы ждали его всю неделю, чтобы сесть на трамвай и ехать в Тверскую городскую больницу №7. Занятия проходили в каком-то полуподвальном кабинете гражданской обороны. Среди плакатов о ядерном заражении мы изучали анатомию человека, учились делать уколы, массаж сердца, искусственное дыхание, учились делать перевязки, оказывать первую помощь при скачках давления, травмах и многом другом. Для школьников это было потрясающе интересно. И практику мы проходили в палатах, помогая медсестрам. Самым ярким событием были регулярные экскурсии к патологоанатому. Год теоретической анатомии в школе был примерно равен трем походам на настоящие вскрытия. Нам было по 15-16 лет, а мы смотрели, как делают трепанацию, как выглядит инсульт, что такое инфаркт миокарда мы видели по-настоящему.
Многое ли я вынес из этих занятий? Очень. Если сделать скидку на общий подростковый пофигизм, то можно представить, сколько всего я пропустил мимо ушей и недобрал. Но это было потрясающее время, и я буду искренне рад, если оно вернется уже к моим детям.
Татьяна Смелкова, журналист:
Это были 1978-1979 годы. Нас учили в УПК на швей, но не на швей-мотористок, а больше даже на закройщиц и отчасти модельеров. Мы сами от начала до конца полностью изготавливали изделие – эскиз, чертёж, лекала, раскрой и пошив. Шили юбки, модные тогда брюки клёш, платья и другие вещи. Помню, в учебном классе висели разные смешные картинки, например, «Шила шубку – сшила юбку», которые призывали нас относиться к профессии со всей ответственностью. Выбирать было нельзя в то время, только две профессии в каждой школе. Мальчиков наших учили на автомехаников прямо в школьной мастерской. Она была очень большая и хорошо оборудована. Довольно многие их класса выбрали именно эти профессии.
