Портал «ТОП Тверь» продолжает проект «Добро пожаловать в Церковь», в котором читателям нашего сайта отвечает лично митрополит Тверской и Кашинский Амвросий.
Владыка Амвросий отвечает не только на самые простые вопросы о церковной жизни, о богослужении, но и на вопросы мировоззренческие, философские – всё, что интересует пытливого читателя. Вопросы разные, но принцип один – они исключительно искренние, часто задаваемые людьми, которые никогда не жили церковной жизнью, не знающие о Церкви ничего или очень мало.
Сегодня у нас такая тема: является ли «ложь во благо» грехом? Например, когда ребенку не хотят говорить, что он приемный.
Вопрос о допустимости «лжи во благо» имеет давнюю историю. Наиболее радикальной в этом отношении является позиция Иммануила Канта, про принципиальную недопустимость лжи он говорит так: «Это – священная, безусловно повелевающая и никакими внешними требованиями не ограничиваемая заповедь разума: во всех показаниях быть правдивым (честным)» (И. Кант. О мнимом праве лгать из человеколюбия / Трактаты и письма. М.: Наука, 1980 С. 294). И в большинстве случаев, вероятно, эта позиция является более чем оправданной.
Возьмём приведённый выше пример про ложь ребёнку о том, что он приемный. Сразу возникает вопрос: в чем благо такой лжи? И для кого это «благо»? Возможно, порой это делается из заботы о ребёнке, но не делается ли это чаще и для своего собственного спокойствия? Ведь это не такой простой разговор, травмирующий для обеих сторон.
Однако в конечном итоге этот разговор необходим рано или поздно, такие вещи практически невозможно утаивать бесконечно. И необходимо проявить особую внимательность и даже нежность, начиная такой разговор. Для любого человека важно быть любимым, и искренность и честность – это важнейшие составляющие подлинной любви. А потому этот пример мы не можем назвать действительно «ложью во благо», потому что благо это мнимое, а главное недолговечное.
Однако гораздо более характерным примером «лжи во благо» является пример, о котором пишет сам Кант в статье «О мнимом праве лгать из человеколюбия». Он предлагает рассмотреть случай, когда один человек хочет убить другого, и этот другой скрывается в доме у своего друга. Кант полагает, что лгать потенциальному убийце не стоит, потому что может случиться так, что эта ложь приведёт к убийству, поскольку преследуемый может решить покинуть своё убежище и будет найден именно потому, что убийца продолжит его искать.
Но это совершенно не реалистичная ситуация, это лишь «схематическое изображение идеи долга, выступающей в конкретной форме запрета на ложь в ситуациях, когда человек не может уклониться от определенного ответа и когда неправда, к которой его принуждают, направлена на то, чтобы спасти кого-то от страшного злодеяния» (Гусейнов А. А. Что говорил Кант, или почему невозможна ложь во благо? // Философско-литературный журнал «Логос». 2008. №5 (68). С. 104).
В реалистичной ситуации между прячущим и прячущимся будет определённая договоренность, как поступить в случае прихода преследователя, и именно исходя из неё оба будут действовать. Поэтому, возвращаясь к нашему вопросу, мне кажется, что в такой ситуации ложь необходима, она действительно будет во благо, ее целью будет спасение человеческой жизни. Это является несомненным благом, причём не для лгущего, но для лгущего же эта ложь является большим риском.
Совершая подобное, он готов «положить жизнь за други своя», то есть проявить высшую меру любви согласно Спасителю. Итак, ложь во благо представляется мне более чем допустимой, однако тогда и только тогда, когда ее целью является спасение и помощь другому, а не достижение личных и недолговечных выгод.
