Несколько дней назад «ТОП Тверь» опубликовал информацию о поразительно циничной ситуации: кто-то вынес на помойку старые фотографии. Пользователи соцсетей писали: да не может быть, чтобы человек так поступил с памятью о собственных бабушки и дедушки. Скорее всего, кто-то купил жилье и нашел там фото незнакомых ему людей. Ну и не стал их хранить.
Да, но наследнику-то изображенные на фото люди не чужие. Тем не менее, он бросил эти семейные реликвии, при продаже квартиры не забрал.
Но что фото, в конце концов, они могли просто выпасть из альбома. Куда печальнее, если люди бросают целые дома, родовые гнезда. Время не щадит деревянные постройки. А теперь еще появилось немало желающих помочь процессу разрушения.
Окна в доме разбиты — значит, сюда могут залезть искатели ценностей
Откуда дровишки?
В соцсетях, на сайтах объявлений сегодня довольно часто встречаются предложения: «амбарная доска столетней выдержки», «панно из антикварных досок». Это модный нынче стиль, который широко используется при отделке баров, гостиничных номеров, и даже квартир, а также для изготовления мебели. А, собственно, «откуда дровишки»? То есть, доски. Позвоним по объявлениям и спросим.
Как поясняет один из продавцов, источник материала — старинные хозпостройки: амбары, склады, дома и даже школы. «Возраст» досок – от 70 до 150 лет.
Однако сельская школа, построенная 150 лет назад, наверное, имеет ценность не только как кубометр-другой отделочного материала. Это ведь, по сути, было сердце деревни, центр ее культурной и интеллектуальной жизни.
И вот тут возникает ряд вопросов. Насколько этичен подобный бизнес? Всегда ли он законен? И, наконец, почему для нашего общества стала нормальной ситуация, когда чью-то малую родину растаскивают на столешницы и панно? Попробуем разобраться.
Был дом? А кто его видел?
— Это очень сложный вопрос с точки зрения этики, — поясняют в историко-архитектурном музее под открытым небом «Василево», — Если здание не объявлено исторической ценностью, то бригаде, приехавшей разобрать его на доски, предъявить в общем-то нечего, кроме эмоций. Да и зачастую, на километры вокруг нет людей, которые могли бы хоть что-то сказать. В Тверской области, как и в других регионах, немало заброшенных деревень, где никто не живет постоянно. Там разрушение земской школы или часовни даже не увидят. Ну может, летом приедут дачники, и только тогда заметят, что на один дом стало меньше.
В музее вспоминают экспедицию в Бежецкий район, где историки обнаружили деревню, сплошь состоявшую из пустующих домов. В них оставалась вся утварь, как говорится – от прялки до моталки.
— Это было пугающе. Мы даже выясняли в сельсовете, в местных архивах – а что, собственно, произошло в этой деревне, почему жители покинули ее, бросив все? Впечатление было такое, как будто там прошла эпидемия или еще что-то не менее страшное, — рассказывают сотрудники музея.
Оказалось, в деревне просто не осталось работы, люди разъехались по городам.
Ценность музейная и ценность памяти
Та экспедиция имела место много лет назад. В каком состоянии сейчас дома, брошенные жителями еще в конце 1980-х и начале 1990-х, догадаться не сложно.
Музейные работники вспоминают и другие подобные истории. Например, часовню в Кувшиновском районе. Несколько лет назад в музей позвонили местные жители с просьбой спасти ее: постройка, дескать, разрушается.
На место выехала экспедиция. И выяснилось, что спасать уже нечего. К тому моменту, когда нашелся неравнодушный житель, озаботившийся судьбой часовни, она уже практически сгнила.
— А ведь экспонаты должны соответствовать определенным критериям. Например, их сохранность должна составлять не менее 70%. Не говоря уже о том, что нельзя вот так взять и просто поставить в музее первое попавшееся здание, даже украшенное самобытной резьбой или построенное 200 лет назад. Потребуется заключение комиссии, определение исторической ценности, передача имущества на баланс. В общем, процедура серьезная, отбор строгий, и не каждый дом может стать экспонатом, — говорят историки.
Про энергетику и экологию
Так что же получается, большая часть старых зданий никому не нужна? Кроме, разве что, продавцов амбарной доски. Кстати, продолжим диалог с ними.
— Хотите приобрести образец старинной резьбы, но вас смущает этический момент? А какой?
Объясняю: традиционно, резьба – это зашифрованное послание, которое должно хранить дом и всех, кто в нем живет. И человек, украшавший наличник, хотел обеспечить защиту своим потомкам. А балка-матица – это же символ родового древа. Вынести ее из дома, который на ней и держался – не кощунство? И наконец, в старинном доме много лет жили люди, здесь растили детей, отсюда хозяин уходил на войну и вернулся, здесь ждали приезда внуков. Ну вот как это выставить на торги? Что испытывают люди, продавая и покупая кусочек чужой жизни?
Эти окна охраняет целая стая «птиц Счастья».
— Понимаю, — задумчиво говорит собеседник, — Но знаете, наследник мастера сам продал мне наличники, по своей воле. Да, получается, он отказался от силы родового оберега, но ведь я-то честно восстановил красоту, а вы честно намерены эту вещь купить. Думаю, в таком случае зашифрованная в резьбе «охранная грамота» сработает как надо, по-доброму. А вот если бы я или вы эти наличники с окон без спросу сорвали… кто знает, как бы откликнулся оберег.
— Дом все равно был предназначен под снос, — говорят в другом магазине, — Так что наоборот, хорошее дело сделаете. И потом, лучше использовать старую древесину, чем вырубать леса. Экологическое направление сейчас самый актуальный мировой тренд, у нас целые фуры таких досок за рубеж уходят, там вторичное использование материалов очень приветствуется.
Вот образец модного интерьера с использованием старой доски.
У жилья всегда есть собственник
И вот тут стоит обратить внимание на принципиально важный момент. В российском законодательстве нет понятия: брошенные дома. Недвижимость в нашей стране всегда находится в чьей-то собственности. Если умер хозяин, у него остаются наследники. Если наследников нет, или строение и земля по каким-то другим причинам оказались бесхозяйными – их должен взять на баланс муниципалитет.
А поэтому нельзя просто так приехать в заброшенную деревню и начать разбирать избу (какую бы экологическую или эстетическую базу под это не подводили). Эта территория в любом случае кому-то принадлежит. Даже если настоящий владелец пренебрегает своими обязанностями, это не дает чужаку права там хозяйничать.
Фирмы, работающие на рынке антикварной доски давно и официально, в курсе этого аспекта. И в поисках материала они едут не в глухую деревню, а в администрацию района. Заключают контракт на снос ветхого и аварийного жилья, из которого переселили граждан, берут на себя расчистку участка и вывоз мусора… Ну а если в мусоре попадется жемчужина, то завладевают ей на вполне законных основаниях.
Как отвадить стихийных «древоточцев»
Другой вопрос, что этот рынок наводнен и авантюристами. Они хотят найти «клад», вломившись в первый попавшийся дом, который выглядит заброшенным.
С одной стороны, это представляет риски для покупателей (где гарантия, что под видом антикварного дуба вам не продадут обработанную кордщеткой доску от соседского забора). А с другой – такие «сталкеры» (или мародеры) забрав то, что им нужно, расчисткой участка вряд ли озаботятся. Скорее всего, они оставят на месте дома свалку гнилушек, представляющую пожарную опасность.
И вот здесь мы снова возвращаемся к проблеме использования имущества, которое, считай, стоит и зовет хозяина. Заброшенные дома и участки – это нонсенс, хотя и распространенный.
Да, процедура признания участка или строения бесхозяйным и взятия его на баланс требует хлопот и расходов, а задач у муниципальных властей и так больше, чем денег в бюджетах сельских поселений. Но этой проблемой все равно рано или поздно придется заняться. Развалины и гуляющие по ним мародеры могут ввести в куда большие хлопоты и расходы: окурок упадет, и беда всей деревне.
Что же касается забывчивых наследников, то вас точно устраивает вариант, при котором доски, каждую из которых своими руками выстругивал и прилаживал ваш прадед, будут пропитываться пивом в баре? Или что кусочек жизни ваших предков уедет в фуре за рубеж? Если нет, то стоит вспомнить: у собственника дома есть не только права, но и обязанности. В том числе, и содержать его в надлежащем состоянии. В дом, который периодически подновляют и ремонтируют, вряд ли полезут чужаки.
«Сталкер» один не ходит
И еще: помимо фирм, работающих через официальные контракты на снос аварийных домов, и стихийных «древоточцев», есть еще и энтузиасты-«сталкеры»: люди, которые ищут в полуразвалившихся домах редкости (в том числе и образцы резьбы, росписи), чтобы их сохранить.
И делать такие вылазки, как рекомендуют опытные исследователи, лучше с ведома сельской администрации, библиотеки, местного ДК или кого-то другого, кто отвечает за культурную жизнь на этой территории. Как минимум, прежде чем проникать в незнакомый дом, стоит представиться и поинтересоваться, кому строение принадлежит и можно ли там покопаться. Там действительно могут оказаться ценные находки, которые с удовольствием возьмут в школьный или краеведческий музей или будут использовать для различных выставок.
В этом ведь и смысл подобного хобби: не просто найти что-то интересное для себя, но и сохранить красоту и память для других.
Маргарита Васильева
