Сегодня, 18 февраля, исполнилось 133 года со дня рождения нашего земляка, гения советской разведки и контрразведки Артура Артузова (Фраучи).
Он проводил по всему миру такие операции, что многие из них засекречены до сих пор. Он мог легко свергнуть правительство или поднять революцию, возил пароходами в советские закрома золото и брильянты, боролся с фашистами Франко, польскими и украинскими нацистами. И был уничтожен молниеносно – еще до того, как поставили печать на его приговоре.
В одной статье всю биографию этого легендарного разведчика, которому в Кашине установили памятник и назвали улицу его именем, конечно, не расскажешь, поэтому мы выбрали из нее лишь самые интересные факты.
«Считаю себя русским»
Христиан Фраучи, швейцарский сыровар итальянского происхождения, перебрался в Россию в начале 1880-х и обосновался в Кашинском уезде Тверской губернии. Арендуя у помещиков молочные фермы, он поставлял в магазины миллионера Александра Чичкина, питавшего слабость к революции, творог, масло и сыры, изготовленные по швейцарским рецептам.
К слову, в горной швейцарской деревне Гштаад недалеко от Берна и сейчас живут семьи по фамилии Фраучи, и все они – сыровары в четвертом-пятом поколении.
Женился Христиан на Августе Дидрикиль, в жилах которой текла латышская, эстонская и шотландская кровь. Августа была торговым агентом по продаже швейных машинок «Зингер», а заодно с ними развозила подпольную литературу.
18 февраля 1891 года в селе Устиново Кашинского уезда в семье Фраучи родился первенец (а всего детей было шестеро). По протестантской традиции мальчика назвали тройным именем – Артур Евгений Леонард. Но в России к таким именам не привыкли, поэтому будущую легенду разведки все звали просто Артуром.
Еще в детстве с помощью мамы, которая его обожала, он овладел французским и немецким языками, а позднее самостоятельно выучил польский и английский.
Спустя много лет, заполняя анкету, Артур Фраучи, изменивший фамилию на Артузова, в графе «национальность» написал:
«Сын швейцарского эмигранта, мать латышка, проживала все время в России. Отец умер в 1923 году. Я считаю себя русским».
Окончив с золотой медалью новгородскую гимназию, Артур неожиданно для отца поступил в Петербургский политехнический институт, решив стать инженером-металлургом. Сохранилось его письмо из северной столицы с рисунком дома на Дворянской улице, где Артур снимал квартиру, обещанием накупить в подарок младшим детям Нине, Верочке и Вите много нот и книжек и нежными словами к маме.
Практику Артур проходил в Нижнем Тагиле на Урале, где его университетский преподаватель, выдающийся металлург-изобретатель Грум-Гржимайло вел в то время исследования.
Самому Артуру тоже прочили блестящую карьеру на инженерном поприще. Как, впрочем, и на музыкальном: будущий разведчик обладал завораживающим лирико-драматическим тенором.
Но стать великим певцом или прославленным металлургом Артуру Артузову было не суждено.
Первое дело: восстание отменяется
Еще в студенческие годы Артур участвовал в работе нелегальных большевистских кружков. А после февральской и октябрьской революций сделал свой жизненный выбор окончательно: в декабре 1917 года вступил в партию большевиков.
Как чекист, он впервые проявил себя в деле о «Национальном центре», сеть которого в Москве и Петрограде объединяла монархически настроенную интеллигенцию и затаившееся офицерство. Взять «Национальный центр» «под колпак» помогли случай и исключительное следовательское чутье Артура Артузова.
Во время очередной облавы на рынке задержали 15-летнюю Жоржетту, которая пыталась избавиться от револьвера, спрятанного под пальто. Девочка оказалась дочерью бывшего французского гражданина Кюрца, которого охранка раньше использовала в качестве секретного агента. При обыске в его квартире нашли тайник, где был спрятан архив с адресами явок и шпионскими донесениями.
Допрашивая Кюрца, Артузов не оказывал на него абсолютно никакого давления, но сумел настолько расположить арестованного к себе, что тот с легкостью сознался, что находится на постоянной связи с руководством «Национального центра», которое активно готовит восстание, и выложил все, что знал о планах мятежников.
Успех операции по ликвидации «Национального центра» способствовал стремительному подъему Артузова по служебной лестнице. В 1922 году он стал человеком из первой когорты Дзержинского и возглавил первый отдел контрразведки ОГПУ, превратив агентурную работы в оперативное искусство.
Своих подчиненных Артузов учил вести допросы как интеллектуальный поединок. Цель – не уничтожить оппонента, а привлечь на свою сторону. К примеру, главного резидента польской разведки в России Игнатия Добржинского не просто перевербовали, но и под фамилией Сосновский отправили работать в НКВД, где он дослужился до высоких должностей.
Паутина внешней разведки
Не прошло и двух лет после назначения Артузова главой комитета контрразведки, как он в своем докладе руководству ОГПУ (документ датирован ноябрем 1924 года) писал:
«В настоящее время главные штабы иностранных государств… снабжаются на 95% материалом, который разрабатывается КРО ОГПУ совместно с военным ведомством по указанию Наркомвоена и НКИД. Таким образом, иностранные штабы имеют о Красной Армии и ее численности те сведения, которые желательны нам».
Благодаря навязываемой противнику дезинформации страна получила мирную передышку и возможность укрепить армию, измученную войнами и революциями.
В том же докладе Артузов отмечал: «Целый ряд иностранных разведок, например, польской, эстонской и отчасти финской, находятся всецело в наших руках и действуют по нашим указаниям». А также удалось «сосредоточить в своих руках итальянскую разведку».
Агентурные сети, выстроенные Артузовым, заполняли посольства, правительства и крупнейшие компании всей Европы. Иностранный отдел ГПУ превратился в могущественного паука, раскинувшего свою паутину по всему миру.
Операция «Трест» и другие
Отдельно стоит рассказать о таком гениальном изобретении Артузова и его соратников, как легенды о якобы созданных в СССР мощных и строго законспирированных антисоветских организациях, с которыми только и есть смысл сотрудничать западным разведкам и подрывным центрам. Операции такого рода, проведенные ОГПУ в 1920 годы, до сих пор изучают в разведшколах мира как классику оперативного искусства.
Операции «Синдикат-2», «Трест» и «Тарантелла» напоминают приключенческие романы. И, возможно, только наши контрразведчики знают настоящую историю Джеймса Бонда. Флаг из центрального архива ФСБ – единственное, что осталось от британского разведчика Сиднея Рейли (настоящая фамилия Розенблюм). Он был ликвидирован на территории СССР как раз в ходе многолетней операции «Трест», которой руководил Артузов. А прообразом того самого Джеймса Бонда Рейли стал спустя десятилетия. Следы английского шпиона не могли найти до 1960-х годов.
«Он даже на допросах говорил, что английской разведке 200 лет, а вашей там сколько, восемь? И вы меня переиграли. А это, наверное, дорогого стоит», – сказал ТРК «Звезда» писатель-историк Евгений Матонин.
Для проведения операции «Трест» была создана фальшивая организация антибольшевистского подполья «Монархическое объединение Центральной России (МОЦР), чтобы помочь советским спецслужбам выявить настоящих монархистов и антибольшевиков.
Шесть лет лучшие агенты Врангеля, Польши и МИ-6 верили в работу подпольной монархической организации, созданной группой Артузова, спонсировали ее. И, сами того не подозревая, сверяли все свои действия с Лубянкой.
За успехи в операции «Трест» Артур Артузов был награжден почетным маузером. Об этой операции даже сняли один из первых советских сериалов, в котором Артузова сыграл Армен Джигарханян.
В ходе еще одной легендарной операции «Синдикат-2» разведчики задержали непримиримого врага советской власти, террориста Бориса Савинкова, у которого была сильная боевая организация. Из Польши боевики переходили через границу и устраивали теракты на территории Советской России.
С приходом к власти Гитлера в Германии Артур Артузов с 1931 года стал руководить внешней разведкой страны. Сеть резидентуры, созданная при нем по всему миру, работала десятки лет.
Как рассказал сотрудник пресс-бюро СВР России Евгений Долгушин, Артузов впервые стал практиковать в деятельности отечественной разведки вербовку на перспективу. Именно так были привлечены к работе члены Кембриджской пятерки, чьи данные помогли СССР начать атомную программу в 1940 годах.
В 1935 году Артузов перешел в разведуправление Красной Армии, где работал вместе с легендарными разведчиками, в том числе с Рихардом Зорге.
«Если бы я был немецкий шпион…»
Его арестовали в мае 1937-го в рабочем кабинете в доме №2 на Лубянке. На тот момент Артузова уже отстранили от руководящей работы, и он занимал скромную должность научного сотрудника 8-го (учетно-архивного) отдела Главного управления госбезопасности.
Начатое Артузовым большое исследование по истории отечественной контрразведки, которое в силу полной осведомленности автора обещало быть чрезвычайно интересным, осталось незаконченным и безвозвратно пропало.
Последние строки Артузов написал в тюремной камере собственной кровью, которая текла из сломанного на допросе носа.
«Гражданин следователь! Привожу доказательства, что я не шпион. Если бы я был немецкий шпион, я не послал бы в швейцарское консульство Маковского, получившего мои документы. Я сохранил бы документы для себя. Я позаботился бы получить через немцев какой-либо транзитный документ для отъезда за границу. Арест Тылиса был бы к тому сигналом. Докуме…».
Дописать записку не дал надзиратель. За Артузовым пришли.
Его расстреляли 21 августа 1937 года, в тот же день, как был подписан смертный приговор (По некоторым данным, он еще даже не был подписан).
Реабилитировали Артузова в марте 1956 года. А за ним и всех его соратников по легендарным операциям, замученных и расстрелянных. Почти никого из сотрудников КРО первого набора не минула в годы репрессий эта трагическая участь.
