А вы подаете милостыню? Считаете благим делом помочь нуждающемуся? А может быть, вы расцениваете подаяние как явление вредное — поощрение безделья и попрошайничества?
В поисках ответа на этот вопрос — вся история благотворительности. Во всяком случае, так считал Владимир Герье — выдающийся русский историк и меценат. Это он разработал в 90-е годы 19 века идею «участковых попечительств для бедных», положившую начало системе соцзащиты в России.
От благодарности до штрафа
Отношение к милостыне, к тем кто ее просит и раздает, менялось на протяжении всей истории человечества. Были времена, когда нищенство считалось делом богоугодным. Монах с кружкой для подаяния — типичная картина раннего Средневековья: считалось, что таким образом людям дается шанс проявить милосердие и щедрость.
Зато в 17-18 веках за нищенство можно было сесть в тюрьму, а за раздачу милостыни — заплатить штраф (считалось, что легкие деньги способствуют распространению бродяжничества и преступности).
А в 19 веке общественное сознание сделало новый поворот, признав: нищенство — не индивидуальная беда, а социальная проблема.
Вот так изображал людей, ищущих помощи возле часовни, художник Николай Касаткин в 1883 году. Это классическая паперть — вход в церковь. Богомольцы, заходя в храм или выходя из него, давали нищим монетки. Именно поэтому «стоять на паперти» и вошло в русский обиход — просить подаяние.
Давно ли казалось: эта беда ушла в прошлое. Но вот настали «лихие девяностые», когда электрички и тротуары наводнили люди с табличками: «Помогите»! И как же некоторые возмущались, когда им покупали еду, вместо того, чтоб дать денег.
Тогда заговорили о нищенстве, как о теневом бизнесе. С четко распределенными «территориями», иерархией и планом дневной выручки.
Сегодня нищие не бросаются в глаза и не бродят по улицам. Как и много веков назад, люди, ждущие подаяния, идут к церкви.
Пройдемся по храмам Твери. Наверняка в нескольких метрах от входа вы увидите человека или группу людей. Они проводят здесь почти весь день. Есть среди них явные любители выпить: их присутствие за несколько шагов почувствуешь. Но есть и другие. Аккуратно одетые старушки. Некоторые в масках: то ли коронавируса боятся, то ли попасть на глаза знакомым. Женщина с задумчиво- удивленным выражением лица, как будто она сама не до конца понимает, как оказалась на паперти. Пожилой мужчина с живыми трезвыми глазами, пристально оглядывающий прохожих.
Так кто же он — человек на паперти? Попробуем узнать.
Когда дети все в кредитах
Вот эта бабушка расположилась основательно: принесла с собой брезентовый стульчик, бутылку воды и теплую кофту. В матерчатой сумочке угадывается даже зонтик. Спросим, как она здесь оказалась?
-Приехала на автобусе, — отвечает пожилая женщина. -Я в поселке живу Но не в частном доме, а в квартире, в двухэтажке. Старики, у которых есть свой участок, могут курочек завести, парничок поставить, картошку посадить: огородом кормятся, вот им пенсии на все и хватает. А я что посажу? Лук на окошке? Так что иногда езжу сюда «на подработку».
Спрашиваю: неужели нет никого, кто мог бы помочь — детей, внуков?
-Есть дочка. Только она мне не помощница, ей бы кто помог. То у нее с работой не ладится, то в личной жизни. Детей одна растит, ей бы их поднять — не до меня. Сама не пойму, непутевая она, несчастливая или просто ей наплевать? — вздыхает бабушка. — Да, она знает о моем «приработке». Что по этому поводу говорит? А ничего.
Рядом присела еще одна старушка. Одета аккуратно, опирается на трость (кстати, трость или клюка здесь практически у каждой). В руках — пластиковая тарелка для подаяния.
— А я и сама иногда думаю, почему я здесь? Может, за компанию. Сидим вот, разговариваем, на людей смотрим. Мимо пройдут — ну и ладно, подадут что — спасибо от души. А так я всю жизнь работала, не тунеядка. Кухонной рабочей была. А много ли посудомойка получает? Хотя поди еще найди желающих в грязной воде возиться, да весь день на ногах. Зарплата у меня была небольшая, ну и пенсию я, значит, заработала маленькую. Дети есть, но я не хочу их обременять. Они по уши в кредитах, а им еще внуков кормить -учить надо. Я б им сама помогла, было б чем. А внуков у меня шестеро, каждому надо то одно, то другое купить. Нет, я не боюсь тут родственникам или знакомым на глаза попасться. Я старенькая уже, какая мне разница, что обо мне подумают.
Говорит с усмешкой, даже с каким-то вызовом. А сама отворачивает лицо, как будто засмотрелась через плечо на поток машин.
Здесь не так одиноко
Другая женщина несколько моложе своих «товарок», хотя и ей за пятьдесят. При ней нет брезентового стула. Она выглядит так, как будто только что вышла из храма, и замерла в ожидании чуда… или поддержки человеческой?
— Как я сюда попала? Взяла кредит на покупки, без которых вполне могла обойтись.
Как говорит собеседница, кредит поначалу казался вполне подъемным, 50 тысяч.
-Я бы расплатилась в срок. Но мама тяжело заболела. Я ни о чем другом думать не могла, кредит меня тогда меньше всего беспокоил. У меня ведь никого кроме мамы нет, когда она умерла, я совсем одна осталась. Да и денег не было лишних. Лекарства, похороны — это все расходы. Но можно было хоть по сто рублей отправлять в счет погашения платежей, чтобы на меня в суд не подали, или отсрочку попросить. А я и не сообразила, словно вылетел из головы этот долг. Ну вот и дотянула до исполнительного листа и ареста пенсии. Однажды я просто не смогла снять деньги со своей карты: их списали в счет долга. Ужасная ситуация. Обычно, когда люди говорят: «денег нет», подразумевается, что у них нет отложенных денег, в запасе. Но в одном кармане есть сто рублей, в другом горсть десяток, в сумочке пятьсот. А тогда я действительно поняла, что такое: «нет денег». Я выгребла всю мелочь из карманов, в доме не осталось даже десятикопеечных монет. Хоть на паперть с протянутой рукой иди. И я подумала: а почему нет? Встала у церкви…. Те, кто мне подавал, меня спасли.
Спрашиваю: так значит, это ненадолго? Только чтобы выбраться из экстренной ситуации?
Собеседница качает головой.
— Я поначалу так и думала. Но это затягивает. Я ведь уже рассчиталась с долгом. Вместе со всеми процентами, пенями и штрафами переплатила почти в полтора раза. А все еще хожу сюда. Здесь не так одиноко. Люди вокруг, они жалеют, помогают.
Помогите шабашкой
Мужчина лет 50 с небольшим прислушивается к разговору. Он не производит впечатления человека опустившегося: лицо выбрито, футболка чистая. В отличие от «коллег по цеху», приехавших издалека с раннего утра, у него нет ни куртки, ни свитера: похоже, живет неподалеку.
— Что меня сюда привело? Очевидно, Бог. Мне 57 лет. На пенсию рано. А работать физически, как прежде, уже не могу. Уволился, подумал — устроюсь куда-нибудь сторожем или вахтером, мне хватит. Но в 57 лет меня даже вахтером не берут. И вот однажды иду домой мимо церкви. Вижу — люди стоят. А другие им подают. И подумал: а чего я теряю? Мои родные за 900 километров, они меня не увидят, а незнакомым дела нет.
Снять кепку и протянуть ее за милостыней оказалось легко, я сам удивился. Кто-то из прохожих начал стыдить: мол, чего попрошайничаешь, работать не пробовал? А что, говорю, работу мне предложить хотите? И ведь предложили, с мелким ремонтом по дому помочь. Оказалось, на паперти можно не только получить милостыню (от денег и продуктов я тоже не отказываюсь, спасибо добрым людям), но и найти шабашку. Надо вам что посадить-покосить-покрасить-подремонтировать? Я недорого возьму.
С кем не бывает
Не факт, что эти истории правдивы,. Но в любом случае они показывают, какие обстоятельства люди считают весомой причиной, чтобы протянуть рукуза милостыней.
И что поражает: ведь нет среди этих обстоятельств ничего сверхординарного. Наш корреспондент не услышал поражающих воображение рассказов про то, как «черные риэлторы лишили квартиры», или про редкое заболевание, на лечение которого нужны деньги. Да даже за погорельцев или беженцев никто себя не выдавал. Люди на паперти рассказывали про непростые, но в общем-то вполне житейские ситуации, с которыми у них не хватило сил справиться.
Но кто из нас не терял близких? Не понимал однажды, что, кроме себя и случая, рассчитывать не на кого? Не искал работу? Не ломал голову, как распределить свой заработок между платежами по ипотеке, помощью родителям, сборами детей в школу и внезапно свалившимся ремонтом холодильника?
Да любой скажет: это бывает.
И если так — эти люди оказались на паперти не случайно. Может быть, они стоят здесь именно для того, чтобы мы не забывали: грань между благополучием и отчаянием так хрупка. Но в мире всегда есть место живому человеческому участию. Даже при том, что каждый человек сам отвечает за свою судьбу. Это так. Но это нисколько не умаляет ценности милосердия и сострадания.
Маргарита ВАСИЛЬЕВА
