Фантасты прошлого нередко писали о том времени, когда на Земле исчезнут границы государств, а люди смогут жить и работать там, где им хочется. Сегодня это отчасти стало реальностью – мир хоть и не превратился в единое сообщество, но люди определенно стали больше путешествовать.
Модным словечком «экспат» уже мало кого удивишь – так называют тех, кто переезжает в другую страну работать. Кому-то делают выгодное предложение, от которого сложно отказаться, у других просто сам формат деятельности допускает удаленку. Определенную лепту в это внесла и пандемия ковида, когда вдруг выяснилось, что успешно трудиться можно не выходя из дома. А где он, этот дом, вопрос не первостепенный.
У Ольги, моей собеседницы (имя изменено по ее просьбе. – прим. «ТОП Тверь»), вышла немного другая история – она переехала в США вместе с мужем-айтишником. Сама долгое время жила в Твери, и знаем мы друг друга уже много лет. Но идея этого интервью возникла спонтанно, когда после начала спецоперации на Украине мы на некоторое время потеряли связь.
– Как у вас там дела? – спрашиваю, когда мы все-таки находим возможность поговорить. – Тут все волнуются, не притесняют ли вас из-за происхождения.
На фоне новостей из западных стран, где русскоязычным отказывают в работе и могут даже не обслужить в ресторане, этот вопрос действительно чуть ли не самый главный. Однако мне отвечают, что в Далласе – городе, где Ольга живет с мужем и сыном – к ним ни разу не предъявили претензий по поводу национальности и русского языка. Естественно, возникают новые вопросы, и беседа плавно перетекает в интервью.
Трудности перевода
Настенные часы дома в Далласе показывают восемь утра, моя собеседница завтракает. В Москве, соответственно, и в Твери время уже близится к концу рабочего дня. Стандартного во всяком случае.
– Какой была твоя первая мысль, когда супруг тебе сказал, что вы переезжаете в США?
– Для меня самым сложным было незнание языка. То, что я учила в школе и университете, давно забылось, практики не было, поэтому было, честно говоря, страшновато. Думала, а как я буду разговаривать в магазине, на заправке, в кафе? Этот момент меня смущал сильнее всего. Но он все же не смог перевесить радость и эйфорию от предстоящего переезда.
– А как родственники к этому отнеслись?
– Родители, конечно, поначалу расстроились – все-таки это совершенно другая страна, очень большое расстояние и разница в часовых поясах. Но потом, конечно, поддержали, согласившись, что это еще и большие перспективы. А быть на связи в наше время довольно легко.
– Что тебя поразило больше всего, когда вы добрались до места?
– Жара. Очень сильная жара. Мы живем в Техасе, здесь с апреля по октябрь плюс сорок пять.
– Тяжело было адаптироваться? И я уже не про климат сейчас, а про быт…
– Нам в этом плане повезло – мужа пригласили работать, поэтому сразу дали большие подъемные. Сумма оказалась приличной, и мы смогли не только снять жилье, но и обставить его мебелью. Купили машину, оформили страховку. Скрывать не буду, у нас изначально, на самом старте, были тепличные условия.
– Как тебе там в целом по ощущениям?
– Здесь очень приветливые люди. Очень любят детей – помогут успокоить, поиграют, пообщаются. А еще у нас тут рядом Мексика, поэтому круглый год в магазинах свежие ягоды и фрукты. И красная рыба за копейки. Это если опять же про быт.
– Чем у вас принято заниматься в свободное время?
– Да как в России – встречаемся с друзьями, ходим в кафе, занимаемся спортом. На жаре особо не погуляешь, поэтому чаще собираемся у кого-то в гостях – жарим барбекю, купаемся в бассейне, если у кого-то есть. Раньше, когда жили в Хьюстоне, часто ездили на Мексиканский залив купаться и любоваться закатами. Любим хайкинг (однодневные прогулки по пересеченной местности. – прим. «ТОП Тверь»).
– А что в итоге произошло с твоим самым главным страхом – незнанием языка? Как быстро удалось это решить?
– Первый год я занималась с репетитором, потом, когда забеременела, уже стало не до этого. Я сидела дома с ребенком, нормально заниматься не было возможности. Но три месяца назад я возобновила занятия, активно подтягиваю свой уровень.
– Погоди, а как же ты жила все это время без хорошего английского?
– Во-первых, здесь очень большое русскоязычное комьюнити – это выходцы из России, Беларуси, Украины, Казахстана… В общем, из республик бывшего СССР. А во-вторых, для каких-то простых диалогов хватает и того, что я называю базовым бытовым английским. Скажем, сделать заказ в ресторане, забрать посылку у курьера и так далее. Но вот нормально пообщаться с носителями языка уже, конечно, сложнее – у них много интересных идиом в языке, и ты просто зачастую каких-то шуток не понимаешь, приколов. Кстати, мне очень помог адаптироваться тренажерный зал – когда ты варишься в языковой среде, мозг постепенно начинает перестраиваться, и я уже вскоре не бездумно повторяла за тренером, но и понимала, что он при этом говорит, объясняет.
– Когда ты в итоге осознала, что живешь в другой стране, а не приехала туда как турист?
– Весь первый год я не могла поверить. Сам факт был, а вот принятие долго не наступало. Возможно, из-за того, что у нас затянулась процедура оформления грин-карты. В Америке очень серьезная бюрократия, все движется медленно и очень долго. Я здесь уже четыре года, и вот только недавно мы узнали, что наши кейсы одобрили, и вскоре мы получим грин-карты. А ребенок у нас уже гражданин США, он родился здесь.
– Как вы с ним общаетесь? На каком языке?
– Разговариваем с ним пока на русском. Но поступать он будет точно в американскую школу, англоязычную, поэтому сейчас ходит в садик, где подготовка и общение проходят на английском. Из-за этого он пока немного путается – например, считает «один, два, three, four, пять, шесть». Но ему всего два с половиной года, так что, сам понимаешь, в целом он говорит еще не очень много. Нас предупредили, кстати, что так как он будет в основном в англоязычной среде, потом придется бороться за русский язык. А мы очень хотим, чтобы он разговаривал на обоих.
– Ребенок, тем не менее, получается, уже американец. А сами, как я понимаю, тоже потом планируете получать гражданство?
– Муж точно будет подавать документы, у него отличное знание языка. Я пока могу рассчитывать только на грин-карту.
Тоска по Родине
– По России скучаешь? Вернуться хочется?
– Ты знаешь, нет. Я очень люблю Россию, но жить мне комфортнее все-таки здесь. Мы с мужем говорили на эту тему, обсуждали наш уровень жизни до и после. И оба пришли к тому, что хотим остаться. У мужа здесь прекрасная работа, в нашей семье налажен быт, связи. Мы уже здесь привыкли.
– А как насчет приехать просто погостить? Родители наверняка будут рады.
– Безусловно, нам хочется приехать в Россию, в Тверь, увидеться со всеми. Но сейчас такой возможности нет – пока не решен окончательно миграционный вопрос, наши адвокаты советуют нам не покидать страну. Есть очень высокий риск, что потом не пустят обратно. А так, конечно же, я очень тоскую по Твери – все же я там училась, долгое время жила. Там мои друзья, я знаю в этом городе каждый угол. И мне очень интересно, что происходит на Родине. Я поэтому подписана, наверное, на все тверские паблики, стараюсь следить за новостями. Жаль, что пока еще не восстановили Речной вокзал, очень переживаю, жду. Маршрутки, кстати, на самом деле уже не ходят?
– Правда. Их еще в 2020 году убрали. Тебе в Америке маршруток не хватает?
– Если без шуток, мне очень не хватает людей из моего прошлого окружения. Все остальное тут есть. В Далласе и в других американских городах много ресторанов русской кухни. Недавно мы, например, ходили в одно такое заведение, ели борщ и селедку под шубой. В этом плане проблем нет. Но вот по друзьям скучаю – тех людей из Твери, кого я, можно сказать, наживала годами. А все остальное, повторюсь, у меня тут есть. Я еще, кстати, на всякие косметологические процедуры хожу к русским девчонкам. Они все делают очень качественно, а берут меньше, чем местные.
Восток и Запад
– Вот ты упомянула русские рестораны… Их не затронула культура отмены? Все-таки информация приходит довольно тревожная – бывали случаи, когда людям создавали проблемы в бизнесе.
– У нас такого не было. Как я тебе говорила, мы спокойно поели в русской кухне, и никаких эксцессов не возникло. Ни у нас, ни у заведения.
– А в целом отношение к русским изменилось? Ты что-то прочувствовала на себе?
– Я бы не сказала, что изменилось. К людям отношение хорошее, нас никто не травит. К примеру, коллеги мужа абсолютно спокойно реагируют на то, что он из РФ. И я сама спокойно говорю, что из России. В целом я хочу тебе сказать, что американцы немного другие – у них не принято лезть в душу. Хотя по ТВ постоянно крутят новости о России, об Украине. Я прихожу в спортзал, и там на всех двенадцати экранах эти бесконечные сюжеты.
– А среди местных русских какие настроения?
– Люди разные. Есть люди, которые поддерживают СВО, есть те, кто против. Я видела даже очень активную перебранку в сети среди русских эмигрантов. Но я сама в это не влезаю. И муж тоже.
– У тебя как-то усложнилось общение с друзьями?
– С тобой же мы общаемся. Но чисто технически все-таки стало сложней – из-за блокировок. И я, к сожалению, пока не могу родителям деньги присылать. Хотя, ты знаешь, некоторые знакомые действительно и общаться стали с осторожностью.
– Ты сказала, что в Далласе у вас нет никаких проблем с местными. А как в других городах? Насколько я знаю, вы до этого жили в Хьюстоне.
– Не только там, мы еще полгода жили в Атланте – там у нас осталось много друзей. Еще у меня есть знакомая в Канзасе, во Флориде. И все, с кем наша семья общается, говорят о нормальном отношении. Какие-то эксцессы я наблюдаю разве что в соцсетях.
– В целом каким ты видишь будущее? Чего бы тебе хотелось?
– Чтобы люди во всем мире научились договариваться.
Беседовал Сергей САВИНОВ.
